На днях государственная компания «Росспиртпром» выкупила у предпринимателя Валерия Яковлева 8 спиртзаводов. Таким образом, на долю 9 находящихся в госсобственности заводов приходится теперь более 43,3% алкогольного рынка объемом в 42,5 миллиона декалитров в год. Это позволяет предположить, что правительство действительно взяло курс на восстановление алкогольной монополии
Государственная монополия на производство, хранение и оптовую продажу алкогольной продукции была отменена в 1992 году. Вместо относительно дорогой, но производимой по ГОСТу алкогольной продукции страну наводнила низкопробная крепкая контрафактная выпивка. В результате резко выросли потребление алкоголя, смертность от алкогольных отравлений и стоимость отечественного спиртного.
Если в 1985 году (накануне антиалкогольной кампании) продажа водки обеспечивала треть доходов государства от торговли продовольствием, то к 1994 году налоговые поступления от оборота алкогольной продукции давали лишь 2% бюджета.
Уже через год после отмены монополии правительство попыталось вернуть производство и сбыт спиртного обратно под контроль государства, но эти попытки провалились. В 1998 году государство окончательно признало поражение в борьбе за алкогольный рынок, существовавшая на бумаге монополия была формально упразднена.
Сегодня ввиду резкого сокращения бюджетных поступлений государству впору вновь задуматься о монополизации рынка алкогольной продукции. Разумеется, продажа спиртного не сможет полностью компенсировать выпадающие нефтегазовые доходы, но она вполне могла бы стать существенной статьей наполнения оскудевшего бюджета.
Государственная монополия на продажу алкоголя в рознице давно существует, например, в близких нам по географии и климату Швеции, Норвегии, Финляндии, Исландии, Канаде и даже в некоторых североамериканских штатах.
Государственная монополия позволяет контролировать качество спиртного и его продажу несовершеннолетним, а также приносит стабильно высокие прибыли государству. Недаром в конце прошлого года вице-премьер Александр Хлопонин, курирующий в том числе алкогольную отрасль, заявил, что восстановление госмонополии на производство спирта является приоритетной задачей для государства. По словам вице-премьера, «государство должно заниматься этим в следующем году и поставить это под контроль».
Как утверждает заместитель начальника Аналитического управления Федеральной антимонопольной службы Алексей Ульянов, произошло перераспределение полномочий и укрепление роли Минфина в плане контроля и сбора налогов.
«Пока мы видим большую подковерную борьбу, связанную с реализацией конкретных пунктов плана дорожной карты по стабилизации алкогольного рынка, передела этого рынка и борьбу разного рода лоббистов, - отмечает эксперт. - К сожалению, отсутствует внятная государственная политика, которая была бы направлена на ограничение потребления алкоголя и соответствовала первенству России как страны с северной культурой потребления спиртных напитков. Хочется надеяться, что Минфин как главный регулятор наведет на алкогольном рынке порядок».
При этом Ульянов опасается, что следствием снижения ценовой доступности алкоголя может стать рост алкогольной смертности из-за потребления дешевых суррогатов.
Доцент кафедры менеджмента Института бизнеса и делового администрирования РАНХиГС Эмиль Мартиросян считает, что в вопросах контроля за производством спирта интерес государства к этой отрасли объясняется двумя трендами.
«Мы видим сейчас тренды консолидации и интеграции. Консолидация означает закрытие предприятий, которые не рентабельны и которые не платят налоги, в данном случае акцизы и акцизные сборы. Интеграция подразумевает интеграцию цепочки поставок. Государство уже давно пытается работать в этих трендах», - полагает эксперт.
По его словам, государство сегодня на 80% сократило число ликеро-водочных предприятий и спиртзаводов по сравнению с 1990-ми годами. И постепенно усиливает свою монополию через покупку оставшихся спиртовых заводов, чтобы контролировать всю цепочку стоимости - от распределения квот на зерновую пшеницу до производства спирта. Это делается, чтобы контролировать себестоимость и, в конечном счете, контролировать собираемость акцизного сбора, который сегодня вновь является существенной строкой в бюджете.
«Цель государства - избавиться от неликвидных, не платящих сборы предприятий и контролировать тех, кто остался на рынке, в части акцизов, через систему квотирования зерна и через систему распределения квот на спирт. В вопросах контроля за производством спирта Россия далеко не пионер. Это общемировая практика, которая успешно применяется, например, в Китае и США.При этом производство водки монополизировать, конечно, нельзя, это вызовет слишком большой резонанс на рынке», - подчеркивает Мартиросян.
Директор Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя Вадим Дробиз напоминает, что об этой сделке объявили еще полтора года назад. Теперь же ситуация просто завершилась покупкой. Уже больше года назад менеджеры «Росспиртпрома» фактически воззглавили эти заводы и начали организовывать, совершенствовать саму систему продаж. поэтому если в прошлом году произведено в России 42,5 миллиона декалитрв спирта, а 18,5 декалитров были произведены группой заводов, принадлежащих «Росспиртпрому», то 40% рынка - это доля спирта вот этой группы спиртзаводов. И это заслуга менеджмента, который является представителями «Росспиртпрома».
«Фактически «Росспиртпром» уже добился 40% доли рынка по итогам 2015 года. Предполагается, что они нарастят свои мощности до 60%. Никаких сомнений в этом нет. Это произойдет за счет перераспределения объемов производства, в первую очередь, конечно, когда сформирован мощный государственный кулак, частные производители водки будут стремиться, понимая, что господин Хлопонин объявил курс на монополию, переходить на спирт нового государственного спиртового холдинга», - считает эксперт.
Здесь нужно учесть еще одну вещь, предупреждает В.Дробиз. Если по итогам прошлого года «Росспиртпром» плюс вот эти купленные теперь окончательно заводы занимали 40%, у нас есть теперь региональная спиртовая собственность, принадлежащая Татарии и Башкирии. Фактически государственный спирт этих трех компаний по итогам текущего года составит минимум 50% от его общего объема.
«С учетом роста производства на мощностях «Росспиртпрома», думаю, что объем государственного спирта по итогам 2016 года составит около 65-70%. По большому счету, это можно назвать первой фазой госмонополии или первой фазой госконтроля над легальным рынком спирта», - отмечает Дробиз.
Вторая фаза, по его мнению, будет уже полноценной госмонополией. Остается только небольшая группа заводов, кого-то из них государство купит, кто-то просто выдавит с этого рынка. Это уже не будет такой проблемой, как было бы в 2007 году, когда на рынке работало 135 спиртовых заводов. Сегодня их осталось только 35. Решить проблему внедрения госмонополии на рынке, где небольшое количество участников, конечно, гораздо проще. Кроме того, надо учесть, что внедряется еще и система ЕГАИС. Вкупе все это приведет к тому, что в 2017 году в городской легальной алкогольной рознице нелегальной водки уже не будет.
Но все меры, которые предпринимает государство, никак не отразятся на рынке нелегальной суррогатной продукции, на которую приходится примерно половина выпиваемого россиянами спиртного в форме аптечных настоек, спиртосодержащих жидкостей двойного назначения, суррогатного алкоголя и самогона, предупреждает эксперт.
Чисто теоретически, если государство в 2017-2019 годах победит аптечные настойки, заводскую нелегальную водку, спиртосодержащие жидкости двойного назначения, то рынок самогона, который по итогам 2015 года составлял менее 200 миллионов литров, может вырасти до 900 млн литров к 2019 году. Но это уже не имеет отношения к легальному сектору. По крайней мере, легальный сектор производства и розницы будет под контролем. В магазинах будет тлолько легальный продукт, и потребителю от этого будет спокойнее, уверен Дробиз.
Большинство россиян хотели бы вернуть государственную монополию на алкоголь
Больше половины россиян выступают за введение в стране государственной монополии на продажу алкогольной продукции. Об этом свидетельствуют результаты опроса, проведенного социологами «Левада-Центра».
Идею безоговорочно поддерживают 22% респондентов, «скорее положительно» относятся к ней – 36%. Не одобряют введение госмонополии на торговлю спиртным 19% опрошенных, причем из них только 4% воспринимают эту меру «резко отрицательно».
Характерно, что в поддержку инициативы в основном высказались люди в возрасте от 55 лет и старше (63%). Молодежь в большинстве своем против.
Разговоры о возвращении под контроль государства производства и сбыта вино-водочной продукции ведутся уже не один год. В последний раз эта тема поднималась в ноябре прошлого года заместителем председателя Комитета по экономической политике Совета Федерации Сергеем Шатировым. По мнению сенатора, госмонополия на алкоголь не только решит проблемы с контрафактом и поможет в борьбе с пьянством, в том числе и среди несовершеннолетних, но и позволит существенно пополнить казну.
Так ли это? И почему наши граждане так ратуют за государственный контроль в этой сфере?
«Госмонополия не уменьшит количество пьющих людей, а только усугубит ситуацию, - считает главный редактор портала «Алкоголь. Ру» Михаил Смирнов. - И я постараюсь объяснить, в чем тут логика. Что такое госмонополия? Это когда государство начинает выпускать и продавать водку (также коньяк, вино, пиво и т.д.). Сейчас себестоимость бутылки водки (вместе с тарой, пробкой, этикеткой, самой водкой, доставкой, отправкой и хранением) – 23-25 рублей. Остальные 175 рублей забирает государство в качестве акцизов, налогов и т.д. То есть, государство уже имеет огромные деньги, но больше оно иметь не будет.
«СП»: - Но считается как раз, что российский бюджет получит существенную выгоду от введения госмонополии.
Мягко говоря, это заблуждение. Ведь что такое монополизация. Придется выкупать у собственников заводы, выкупать бренды – это огромные деньги. Плюс создание специальных государственных магазинов для продажи. Это помещения, руководство, администрация, трудовой коллектив, и какая-то структура, которая будет всем этим управлять. Тоже огромные деньги из бюджета.
«СП»: - Разве затраты эти не оправданы?
У нас водку в магазинах сегодня покупает очень мало народа – она очень дорогая. Пьющая часть населения с минимальными заработками давно нашла альтернативные источники, как-то: водка поддельная, «серая», безакцизная. Активно развивается самогоноварение, причем даже в городах. Сегодня самый распространенный подарок мужчине на 23 февраля или День рождения – самогонный аппарат.
И потом, каким это образом удастся сократить продажу алкоголя несовершеннолетним? Пацаны не покупают выпивку в магазинах (потому что штрафуют магазины сильно), а просят какого-нибудь взрослого алкоголика купить. И кто будет тратить 200 рублей за бутылку, когда можно купить за пятьдесят поддельную? Так что на пополнении бюджета никак это не скажется. Тем более сейчас идет резкое снижение продаж официальной водки в магазинах. В Татарстане, например, свою водку просто перестали покупать. Ее заводят из Казахстана, потому что она там дешевле. Государство допустило одну классическую ошибку…
«СП»: - Какую?
Ту же самую, которую допускали все государства, которые вводили сухой закон или какое-то резкое ограничение. Они думают, что все люди покупают алкоголь в магазинах. На самом деле, производство алкоголя довольно простая вещь: есть скороварка, значит, можно соорудить самогонный аппарат.
Вот скандинавский вариант все пропагандируют – у них там всего три магазина на город, где спиртное продают. Все очень дорого. Они борются. Правильно. Только скандинавы ничего не покупают в государственных магазинах. Я был в командировке в Норвегии несколько раз и скажу, что «гонят» практически в каждом доме. В Финляндии, где тоже жёсткие правила, самогонная культура развита в огромном масштабе. Там все свадьбы – «самогонные». А наши законодатели не хотят смотреть глубоко.
В истории человечества было около шести «сухих законов», и все они были отменены. Это и США, и Скандинавия, и дважды Россия. Такие законы к совершенно жутким последствиям приводят. Резко возрастают количество отравлений, смертей от отравлений, лезет вверх преступность. Потому что алкоголь и алкоголь с химическими добавками по-разному действуют на нервную систему. Не забывайте еще одну вещь: сейчас дошло до того, что «доза» наркотиков стоит дешевле алкоголя. Представляете, к чему это ведет?
«СП»: - Думаете, искатели кайфа «переквалифицируются»?
Уже «переквалифицировались» - вот в чем проблема. У нас по статистике три миллиона алкоголиков. Это гораздо меньше, чем во многих странах, но и эта цифра, на самом деле, высосана из пальца. Она уже опровергнута Всемирной организацией здравоохранения. Россия где-то на 20-22 месте по потреблению алкоголя - как была, так и есть. Нам говорят: Россия спивается. Но это все лозунги. Ситуация страшнее: при трех миллионах алкоголиков (если верить официальной статистике), у нас уже восемь миллионов наркозависимых, и эта цифра растет постоянно. Алкоголь – это то, что государство и люди научились контролировать. Наркотики же изначально были незаконны. И сейчас еще алкоголь загнать в «незаконную нишу»?
«СП»: - Вот под предлогом борьбы с контрафактом возьмут и волевым решением вернут госмонополию…
Алкоголю шесть тысяч лет – это свидетельствуют документальные источники. Его запрещали, его разрешали. Он был, есть и будет. Спирт получить легко, потому что технологический процесс очень простой. И государство только потеряет от монополизации, потому что повышение цены на алкоголь уже переступило разумный рубеж. Я полагаю, те, у кого заработки средние и выше среднего, кто привык пить именно водку, они будут где-то одну бутылку в месяц покупать. Но большинство уйдет в «серую схему». Активизируется производство поддельной водки в гаражах, в подвалах. А там спирт гидролизный, с огромным содержанием сивушных масел и метанола. Народ просто будет травиться еще больше. И самое главное, государство окончательно потеряет доверие у населения.
Директор Центра исследований федерального и регионального рынков алкоголя Вадим Дробиз не советует делать выводы по опросу, в котором участвовали всего 1600 человек:
В России такие методики не могут быть корректными. На Западе – да, там они работают, потому что основу населения составляет средний класс. У нас среднего класса нет, поэтому эти выборки абсолютно не дают никакого эффекта. Вряд ли население в массе своей даже представляет себе, что такое госмонополия. Не зря молодёжь проголосовала против. Хотя бы по одной простой причине, что понимает: любое очередное государственное учреждение – это новая кормушка для чиновников. Люди в возрасте высказались «за», потому что у них ностальгия по советскому периоду, когда госмонополия была не только на водку, а вообще на все. И был, действительно, порядок – абсолютно точно. Но из контекста советского периода нельзя вытащить только один кусочек, госмонополию на водку. Система не будет работать.
«СП»: - Но ведь говорят, что определенный смысл в этом есть?
Да, нам говорят, что госмонополия обеспечит нам качество и безопасность продукции. Но у нас она прекрасного качества в частных руках. Еще собираются так пополнять бюджет, ссылаясь на то, что якобы так было в советское время. На самом деле, советский бюджет формировался не за счет водки. Это недалекие люди пытаются рассказать, что 25-30% бюджета советского периода составляла водка. Нет. Водка и весь алкоголь составляли только 5%. У нас экономика была – сегодня ее нет. Сегодня только нефть, газ…и все. Алкоголь составлял 25% розничного оборота. Потому что он, действительно, был дорогим. Но он и сегодня в России дорог. Относительно минимальных средних зарплат он сегодня в 4,5,6 раз дороже, чем в любой стране Западной Европы. Законодатели считают, что есть оборот 1,7 трлн. рублей алкогольной отрасли, и все эти деньги поступят в бюджет и там останутся. Но они глубоко заблуждаются.
«СП»: - Поясните?
Все деньги уйдут на содержание этой системы. Это производители, дистрибуторы, импортеры, перевозка, логистика, розничная торговля и т.д. Сегодня государство палец о палец не ударив, получает только с алкогольных акцизов 300 млрд. рублей. В 2014 году соберут уже 350 млрд. А если введут госмонополию, то эти акцизы уйдут на содержание самой системы.
Да и была уже у нас госмонополия, но пьянство не побороли. Потому что причину ищем не там…
Эссе о монополии. На водку. Опыт трансперсонального восприятия. Автор: Михаил Коган История не терпит сослагательных наклонений. Я долго силился понять, что же это все-таки значит, но так и не понял. Но, как мне кажется, это неплохое начало для эссе. В слове «монополия» девять букв. Странно, правда? Почему не семь или шесть? Одно время мне казалось, что можно придумать слово и покороче. Позднее, я понял, как сильно заблуждался. Ведь в латинском языке нет коротких слов. Почему? Для многих исследователей-латинистов это до сих пор остается загадкой. Что уж говорить о простом русском пареньке еврейской наружности и с временной регистрацией в Москве… Однако, у меня есть кое-какие предположения на сей счет. Мне кажется, древние просто выпендривались. Представьте себе такую картину: Римская Империя, II в. до н. э. Какой-то мальчик, безумно влюблен в какую-то девочку. Она не отвечает ему взаимностью. Но в один прекрасный день он подходит к ней и таинственно сообщает: «У меня дома есть монополия! Хочешь посмотреть?» Наивная девочка, снедаемая любопытством, нерешительно кивает. Через час она уже не девочка. А проходит чуть меньше года и она – молодая кормящая мать. Но мы отвлеклись! А раз так, то почему бы ни отвлечься еще раз… Поговорим о семантике и этимологии слова «монополия». Или не стоит? Пожалуй, я ограничусь лишь тем, что приведу выдержку из Советского Энциклопедического Словаря. В нем дается следующее толкование слова «монополия»: Монополия (от моно… и греч. полео – продаю), исключит. (монопольное) право в к.-л. сфере деятельности гос-ва (напр., монополия внешней торговли), орг-ции, фирмы и т.д. Микроэкономическому учению не свойственна столь безудержная широта обобщения. Но приведенное выше определение универсально для всех областей знаний и объективно отображает смысл данного явления. Итак, монополия на водку. От этого словосочетания у многих российских граждан неприятно сводит мышцы живота, потеют подмышки. Бывает даже, что случаются пароксизмы страха и легкие обмороки. Чтобы понять причины столь характерной реакции людей, обратимся к истории водочной монополии в России. Когда в 1386 году генуэзские купцы впервые привозят виноградный спирт (аквавиту) в Москву, он становится известным при великокняжеском дворе, но не производит особого впечатления. На протяжении пятидесяти лет в Россию вновь и в большом количестве поступают образцы аквовиты. Их везут из Флоренции (Италия) русские и греческие монахи, не удовлетворенные результатами своих теологических изысканий, но готовые продолжить совершенствовать свой дух новыми, более эффективными, методами. Однако высшие сановники находят аквовиту зельем вредным, после чего следует запрет на ее ввоз в Московское государство. Но прогресс не остановить. И с 1474 года производство алкогольных продуктов в России становится прочной (фиксируемой документально) государственной, царской регалией. В это же время вводится монополия на производство и продажу хлебного вина, а так же все прочее спиртные напитки – мед, пиво, шнапс, ранее никогда не подвергавшиеся налогообложению. После это еще десять лет (1480 – 1490 гг.) Великий князь ведет спор с православной церковью с целью запретить ей производство алкогольных напитков и тем самым ликвидировать брешь в государственной винной монополии. Но духовные ценности превалируют над невежественной светскостью, и подвижники веры продолжают очищение. Во времена царской власти монопольная политика постоянно претерпевала какие- то изменения. При Алексее Михайловиче питейное дело в России подверглось реформированию. Была отменена система откупов, вводимая в периоды крайней нужды и отдававшая целые области рынка в мохнатые лапы алчных и беспощадных откупщиков. Была запрещена продажа водки в кредит, способствовавшая прежде созданию «кабацких долгов» и закабалению людей. Кроме того, были уничтожены частные и тайные кабаки. Петр I уделял монопольной политике в отношении водки особое внимание, решительно склоняясь к тому, что главное в период Северной войны (1705 г.) – это получение наивысшей прибыли для государства от продажи водки. В 1765 году правительство Екатерины II вводит привилегию винокурения для дворянства, освобождая его от всякого налогообложения. А дворяне – это вам не монахи! Политика Екатерины II привела не только к взяточничеству и коррупции, но и к тому, что постепенно возобладала подрядно-откупная система. Конец произволу положил зрелый и рассудительный Александр I. В 1819 году его правительство ввело строгую государственную монополию. Исключение было сделано лишь для отдаленной Сибири, где центральная власть все равно была не в силах бороться со злоупотреблениями откупщиков. Отныне, государство брало на себя целиком производство водки и ее оптовую продажу, а разницу отдавала в частные руки. Но, не обладая торговыми точками, государство не могло еще ввести полной монополии в XIX в. Кроме того, предупреждая спекуляцию государственной водкой, правительство установило твердую цену на столь любимой всеми напиток – по 7 рублей ассигнациями за ведро. Учитывая то, что простому русскому мужику ведра хватало на вечер, введение казенной монополии на водку сразу же пополнило государственную казну – за год доходы от водки увеличились почти на 10 млн. рублей. Но лишь выявилось подобное положение, как розничные виноторговцы попытались взять реванш. Они стали недоплачивать государству, воруя и фальсифицируя продукт, что привело к снижению отчислений в казну. В целом и потребление водки в России стало падать, ибо наличие домашнего дворянского винокурения сдерживало как рост распространения пьянства, так и спрос на худшую по качеству казенную водку. Рынок был насыщен товаром, и в этом случае приходилось страдать уже не столько потребителю, сколько производителю. Но поскольку в России любой производитель не желал зарабатывать прибыль путем повышения качества товара и честной конкуренции, то основные поставщики водки – помещики – потребовали отмены казенной монополии. Правительство Николая I крайне нуждалось в деньгах после подавления революции в Венгрии и в преддверии намечаемого широкого железнодорожного строительства. В этих условиях в период с 1847 по 1851 год постепенно в разных районах страны совершается переход к акцизно-откупной системе, когда государство в монопольном порядке производит водку на своих казенных винокурнях и продает ее откупщику по твердой цене в надежде, кроме того, получить с него еще дополнительную прибыль, которая создается из суммы, полученной откупщиков в результате розничной торговли. Но поскольку откупщики, естественно, нажиться как можно больше, получив не только розничную надбавку для казны, но и свою прибыль, то эта система привела к невероятным злоупотреблениям и вызвала сильнейшее народное недовольство. Вот почему после отмены крепостного права в России в общем русле хозяйственных и социальных реформ была проведена и решительна отмена ненавистной откупной системы. Однако отмена крепостного права, открыв дорогу развитию капитализма в России, заставила царское правительство не считаться с интересами и требованиями какого-либо одного класса, а действовать согласно законам капитализма, законам рынка. Вот почему выбор был сделан не в пользу введения государственной монополии, а в пользу акцизной системы, как приноровленной к капиталистическому хозяйству и действующей в странах Западной Европы, на которую смотрели как на образец. Но акцизная система «не пошла» в России, она провалилась как раз с точки зрения своей экономической эффективности и с точки зрения влияния на нравственность общества. Почему? Во-первых, она сразу сильно понизила цены на спирт и водку, и питейный доход казны сразу упал со 100 млн. рублей до 85 млн. рублей. Во-вторых, не менее резко снизилось качество водки, ибо при низких ценах возросло желание производителей не проиграть в барыше, что вызвало многочисленные фальсификации, замену зернового сырья картофельным и как результат – массовые отравления и смертельные случаи. В-третьих, пьянство, сократившееся в период борьбы народа с откупной системой, вновь достигло умопомрачительных размеров, причём не в виде роста объёмов потребляемой водки, а по своим социальным и медицинским последствиям, поскольку дешёвая низкосортная водка «для народа», бесконтрольность «новой», «современной» рецептуры отдельных водочных фирм привели в целом к катастрофическому росту алкоголизма, к массовому появлению хронических алкоголиков, чего в России до эпохи капитализма при имевшемся многовековом пьянстве всё же не наблюдалось. В 1904 – 1905 годах, в период русско-японской войны, фактически был введён запрет на торговлю водкой в ряде регионов страны. В годы первой русской революции (1905 – 1907 гг.) ограничения на водочное производство и торговлю сохранялись или действовали частично. Лишь в 1906-1913 годах, всего семь лет подряд, водочная монополия осуществлялась во всем своём объёме и дала ряд положительных результатов по сокращению, по крайней мере, внешних проявлений пьянства. 2 августа 1914 года правительство России издало постановление о прекращении продажи водки на период войны (1914 – 1918 гг.) и о сосредоточении всего производства этилового спирта для технических нужд фронта и медицинских целей. В декабре 1917 года советское правительство продлило запрет на торговлю водкой на время войны и революции, а затем в июле 1918-го ещё раз приняло постановление о запрете производства самогона и торговли водкой на период гражданской войны и иностранной интервенции. 26 августа 1923 года ЦИК СССР и СНК СССР издали совместное постановление о возобновлении производства и торговли спиртными напитками в СССР. С января 1924 года это постановление фактически вступило в силу и с это времени мало что изменялось. Перенесемся же в недалекое прошлое! В 1992 году произошло эпохальное событие в истории производства водки в России – Указ президента Б. Н. Ельцина, отменявший государственную монополию на водку (т.е. на её производство, ввоз, продажу, её объёмы и цены). Таким образом, пятая российская монополия или первая советская монополия на водку просуществовала 68 с половиной лет и была самой продолжительной и эффективной в стране после первой царской монополии (1474 – 1605 гг.), введённой Иваном III и упразднённой фактически в период Смутного времени. Отмена монополии на водку привело к появлению на рынке низкопробной, фальсифицированной, а порой и вовсе опасной (ядовитой) продукции вместо прежде чётко установленного государственного стандарта качества водки. Кроме того, широкое распространение получило самогоноварение, в том числе из непроверенного, некачественного сырья, как для домашних, так и для торговых целей, причём более 98% самогонщиков вели, как правило, подпольный бизнес, чтобы не подвергаться взиманию государственных налогов. Наводнение российского рынка второсортной иностранной продукцией окончательно испортило ситуацию в стране, вследствие чего, в 1993 году президент России Б. Н. Ельцин отменил свой Указ от 7 июня 1992 г. и издал новый Указ № 918 от 11 июня 1993 г., вводивший монополию на водку в России. Это была, таким образом, шестая российская монополия, если считать их по порядку введения с конца XV века. Отныне восстановлена вновь во всём её прежнем объёме пятая монополия на производство, торговлю и употребление водки. Эпилог Резюмируем всё вышеизложенное. Сколько же времени существовала водочная монополия в России на протяжении её истории? Дабы вам явственней представлялась подлинная историческая картина, позволю себе поместить небольшую таблицу. В ней указаны основные этапы водочной монополии в России. |Первая монополия |1474 – 1553 – 1598 – 1605 гг. | |Вторая монополия |1652 – 1681 – 1689 гг. | |Третья монополия |1697 – 1705 – 1716 гг. | | |1734 – 1765 гг. | |Четвертая монополия |1894 – 1902 – 1914 гг. | |Пятая монополия |1924 – 1992 гг., 7 июня. | |Шестая монополия |1993 г., 11 июня. | Как видим, разрывы между периодами действия монополии немалые, причём самый значительный в XVIII – XIX веках – 130 лет. Фактически периоды полного действия монополий были всегда крайне кратковременными. Лишь первая монополия (1474 – 1553 гг.) длилась непрерывно почти 80 лет. Вторая монополия (1652 – 1681 гг.) – 29 лет, третья монополия (1697 – 1716 гг.) – 19 лет, а Четвёртая монополия (1902 – 1914 гг.) фактически осуществлялась 12 лет, и пятая (советская) осуществлялась 68 лет. Один год – с 7 июня 1992 года по 11 июня 1993 года – Россия была без водочной монополии со стороны государства, что привело к росту пьянства, преступности и к падению доходов государства. Это вынудило правительство пересмотреть своё решение и восстановить традиционный для России порядок вещей – ввести водочную монополию.
Павел Шапкин, руководитель Центра разработки национальной алкогольной политики:
Введение госмонополии на производство и продажу этилового спирта можно назвать положительным моментом. Тем более что она уже существует, по сути, в виде достаточно жесткого государственного регулирования производства.
В конце прошлой недели в Госдуму внесен законопроект , в котором депутаты предлагают ввести госмонополию. И с 1 января 2017 года деятельность по производству и обороту этилового спирта будут осуществлять только организации, в уставном капитале которых доля (вклад) участия Российской Федерации составляет более 50 процентов.
Кстати, подчеркну, что 60 процентов спирта в стране у нас и так производится при активном участии государства. И если говорить про госмонополии, то я все-таки больше за то, чтобы она распространялась на предприятия, которые производят непищевой спирт. Для того чтобы в конце концов стало понятно, что вообще с ними надо делать, так как сегодня многие из этих предприятий, по сути, брошены на произвол судьбы.
Если говорить о госмонополии на спирт, то я считаю, что закон все-таки должен быть одинаков и для госкорпораций, и для частных производителей.
Что же касается формы собственности на производство, то я сторонник госмонополии на государственную оптово-розничную торговлю спиртом. Устанавливать на само производство особого смысла нет.
Подчеркну, что инициатива о госмонополии на спирт уже не первый раз продвигается в Государственной Думе. Есть интересные варианты предложений, например, в которых прописана госмонополия на торговлю, в том числе и на оптово-розничную.
К этому варианту, кстати, есть заграничные примеры, можно назвать страны Скандинавии, США и Канаду. При этом в Скандинавии монополии на само производство тоже нет.
Элементы монополий есть, например, в Германии, где госкорпорации выкупают у производителей спирт за более высокую цену, чем та, по которой они бы могли продать его на открытом рынке. Вспомним то, что раньше существовало в дореволюционной России, - шел выкуп спирта у частников, затем его чистили и продавали уже на рынке.
Отдельный момент в том, что целью введения монополии ставится пополнение доходов бюджета. Исходят авторы инициативы при этом из того, что 80 процентов продаваемой водки является нелегальной. Честно говоря, в этой цифре у меня лично большие сомнения, особенно после внедрения системы ЕГАИС на кассах, она теперь нелегальную водку вообще не пускает к продаже в розницу.
И все же с точки зрения развития коммуникаций создание такой глобальной системы очень полезно. С точки зрения государственного регулирования рынка это тоже прогресс. Поэтому госмонополия на спирт в целом тоже может толкнуть отрасль вперед.
Вадим Дробиз, Директор Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя:
Около 65-70 процентов мощностей по производству спирта уже консолидировано в государственных руках. Так что вопрос, кто хозяин на этом рынке, практически уже решен. Стоит ли теперь ломиться в открытую дверь? Цель, которую преследуют в России, - навести порядок на спиртовом и водочном рынке. Но есть пример ряда других стран, где спирт - государственный, и он одновременно с этим производится нелегально на тех же самых заводах. Хотя там как раз работает государственная монополия. Когда большое количество населения находится за чертой бедности, а легальная водка слишком дорогая, нелегальный спирт все равно будет производиться. То есть все зависит от ставки акциза, цен и уровня жизни населения и его доходов. Самое интересное, что законодатели считают экономическую выгоду в 500 миллиардов рублей. Откуда это возьмется, если большая часть спирта уже производится предприятиями с преобладающим участием государства в капитале? Эффекта в тех объемах, в которых он заявлен, ждать не стоит.
Есть легальный рынок водки, с нее уже уплачивается акциз. При этом экспертное сообщество оценивает, что до 2016 года государство реально теряло большие средства на рынке, нелегальной водки было продано 250 миллионов литров. А в этом году нелегальная водка не продается. То есть получается, что от нелегального рынка государство с этого года ничего не теряет, так как уже работает ЕГАИС. Так что госмонополия не может что-то легализовать или нет. Если население готово покупать по 50 рублей "самопал", а государство легальную продает по 200, то население все равно найдет, где купить. А производители, пусть и кустарные, найдут спирт, чтобы сделать водку. Или сделают спирт сами.
Тему госмонополии нужно развивать в сторону акцизов, увеличить которые предложено в проекте Основных направлений налоговой политики на 2017-2019 годы. Например, обратить внимание на безалкогольное пиво. Его производят около 100 миллионов литров в год, это 1,5 процента от пивного рынка. Сколько государство заработает? Допустим, по 5 рублей с литра, это акциз. Получится 500 миллионов рублей в год. С одной стороны, сумма, с другой, не такая уж и большая. Еще смешнее с сидром и медовухой, их еще меньше производят. И акциза получится - курам на смех, несколько сот миллионов рублей. С тихими винами то же самое, выигрыш лишь несколько миллиардов рублей. А только с водки в этом году объем акцизов вырастет миллиардов на 30. Складывайте и сравнивайте цифры. И сразу станет ясно, где государству следует проявить свою "монополию".
А давайте продолжим эту тему.
Возникновение собственного винокурения на Руси историки относят к середине XV века, когда начинается выгонка спирта из ржаного сырья. «Водкой» хлебное вино стали именовать только в середине XIX века. Она моментально становится концентрированным выразителем зерновой и хлебной стоимости. Сырье было крайне дешево, ценность готового продукта в десятки раз перекрывала стоимость сырья, и если учесть еще удобство транспортировки и хранения, то все это превращало хлебное вино в идеальный товар для государственной торговли.
Первую государственную монополию на производство и продажу хлебного вина ввел Иван III. В 1472–1478 гг. на смену относительно бесконтрольному производству алкогольных напитков приходит жесткий государственный контроль за производством и продажей вина. С этого времени дозволялось «варить питья» только для домашнего употребления по семейным праздникам, но с непременным условием уплаты специальной пошлины (т.н. «явки»). Явочное питье полагалось выпить за 3–5 дней, иначе оно могло быть конфисковано. В 1532 г. путешественник и богослов Альберт Кампенский писал, что, не смотря на всю тяжесть, повеление сие выполняется московитянами, как и все прочие, с необычайной покорностью. В 1696 году Петр I учредил третью государственную монополию. Через 20 лет, в 1716 году, царь ввел свободу винокурения в России, обложив производителей «винокурной пошлиной».
Четвертая монополия была введена (по инициативе министра финансов Сергея Юрьевича Витте) в 1894 году, но в полной мере действовала с 1906 по 1913 год. Винная монополия распространялась на очистку спирта и торговлю крепкими спиртными напитками. Винокуренные заводы могли принадлежать частным предпринимателям, однако производимый ими спирт покупался казной, проходил очистку на государственных складах и продавался в государственных винных лавках. В 1913 году общая выручка от винной монополии составила 26 процентов доходов бюджета России.
А как все начиналось?
Русским славянам вино было известно ещё во времена варяжских княжеств (X-XI вв.), так как тогда шла оживлённая торговля между греческими колониями на побережье Чёрного моря и народами, заселявшими побережье Балтийского моря.
В России, по официальным источникам, виноградарство зародилось в Астрахани, где при монастыре были высажены привезенные купцами саженцы винограда. Там же в 1613 году по приказу царя Михаила Федоровича заложили «настоящий сад для двора государева». Виноград хорошо прижился, и этому примеру последовали жители Астрахани.
В 1640 году в Астрахань из-за границы выписали садовника Якова Ботмана (именно он заменил полив с помощью чигирей, которым пользовались местные садоводы, на орошение ветряными мельницами). В 1656-1657 годах из Астрахани ко двору уже были отправлены первые партии вина.
Истории известен и другой факт. В 1651 году на р. Сунже в лесу было замечено много дикого винограда (или одичавшего). По указанию царя Алексея Михайловича астраханский воевода выяснил, что растет этот виноград в разных местах и делают «из него виноградное питье, привозят на продажу в Терки и про себя держат». По мнению князя, «развести его можно и у нас, но виноградное дело не за обычай». Терские воеводы М.. Щетинин и И. Олябьев извещали, что около Сунжинского острога также растет много винограда, из которого местные жители делают вино и привозят на продажу не только в Терки, но и в Астрахань. Одновременно в казачьи городки были посланы перенять опыт приготовления вина терские стрельцы, но добытое из терского винограда и приготовленное «по тамошнему способу» по дороге в Астрахань оно скисало. Тогда Алексей Михайлович царской грамотой (1652 г.) повелел астраханскому воеводе направить из Астрахани мастеров, обученных немцами, для разведения в Терском городке виноградников. Посланные им И. Федоров-Бережной и А. Парфенов должны были заняться и выделкой вин из терского винограда и отправлять их в Москву. К сожалению, о дальнейшей судьбе этих мастеров ничего неизвестно. Однако эти сведения подтверждают, что виноделие на Тереке зародилось не позднее, чем в Астрахани.
В 1706-1709 гг. по указу Петра I в Киеве был учрежден так называемый «регулярный сад» с виноградником при нем. В 1763 г. вышел Сенатский Указ о порядке переработки урожая казенных виноградников. Указом предусматривалась переработка некоторого количества винограда на вино, которое затем использовалось на «двоение», то есть на спиртокурение для приготовления виноградной водки. В 1772 г. был основан новый виноградный сад на террасированных склонах Днепра у Елизаветинского дворца. Возможно, что сохранившееся до нашего времени название одной из киевских улиц Виноградная ведет свое начало от времени культивирования винограда на склонах Днепра.
Судьба виноградарства в Терской области никогда не была безразлична правительству. Еще Петр 1 в 1720 году указывал астраханскому губернатору на необходимость разводить виноград и вывезенные из Персии деревья и травы, а на Тереке, «помимо персидских сортов винограда, приступить к разведению венгерских и рейнских форм и послать туда виноградных мастеров». Саженцы для разведения виноградников казаки могли завезти также из Грузии, куда они выезжали по делам «государевой службы».
Значительно повлияло на развитие терского виноградарства и виноделия основание Кизляра. Сначала кизлярское вино на месте не находило сбыта из-за преобладания мусульманского населения и достаточного количества домашнего казачьего вина, хотя казаки серьезно виноградарством и не занимались. Дело пошло с переселением армян и грузин: они были знакомы с возделыванием винограда и приготовлением вина на своей родине и привезли опыт лиманного полива, который получил здесь широкую известность. Армяне выгодно продавали свое вино в Астрахани, а на вырученные деньги приобретали различные товары, мануфактуру, перепродавая их казакам и горским народам.
Началось быстрое обогащение энергичных армянских коммерсантов. Все больше переселенцев потянулось в Кизляр. Получаемые при переселении выгоды, правительственные поощрительные меры (даровая раздача земли, медали, подарки) стали катализатором развития терского промышленного виноделия. В 50-х годах XVIII века по заданию русского правительства для поощрения виноградарей и виноделов управляющему Астраханской садовой конторой, известному садоводу, венгру по происхождению Парабачу было поручено завести в отведенной ему вотчине на Тереке вблизи станицы Шелковской два казенных сада. Впоследствии деревня (ныне селение Парбычево), земли, сады были проданы князю А.А. Вяземскому, а в 1794 году — кизлярскому помещику Калустову.
Во второй половине XVIII века виноградарство развивалось очень интенсивно. Посетивший терские казачьи станицы в 1773 году естествоиспытатель, академик И.П. Фальк отмечал, что в хозяйстве казаков преобладало садоводство и особенно виноградарство: виноградный сад имел почти каждый казачий двор.
По свидетельству академика И.А. Гюльденштедта, между Кизляром и Астраханью были «заведены правильные сношения по сбыту вина», и в Астрахань уже в 1772 году отправили 600 тридцативедерных бочек вина.
В 1774 году 8 станиц в низовьях Терека произвели 3400 бочек вина. Выгоды коммерции, безопасность перевозки продукции, близость Волжского бассейна, отсутствие конкуренции при продаже вина на рынках России и другие, исключительно благоприятные условия привлекали сюда множество армянских семей. Число виноградников росло с такой быстротой, что через 50 лет после основания Кизляра низменные, затапливаемые и покрытые камышом окрестности города на узкой полосе (30 верст в длину и 10 в ширину) были заняты виноградными садами (2000 десятин), которые давали ежегодно 300 000 ведер вина.
Надо отметить, что и после Петра I в России уделяли достаточно внимания развитию виноградарства и виноделия. При Павле I назначенная им экспедиция изучила возможности расширения виноградарства и виноделия в Астрахани. По ее данным, выращивать виноград и готовить вино предпочтительнее в местности между Кизляром и Моздоком, так как здесь все уже было отлажено для этого.
В помощь виноградарям и виноделам в 1806 году на 18,6 десятинах по Астраханскому тракту (в 5 верстах от города и р. Таловки) ботаником Х.Х. Стевеном было основано первое в России училище виноградарства и виноделия. С берегов Рейна были приглашены директор училища Барт и виноградари, обязавшиеся по контракту проработать здесь не менее 10 лет.
Барт привез с собой богатый сортимент иностранных лоз (Рислинг, Мальвазия, Сильванер, Занте, Педро, Опорто, мускаты и другие). Были высажены и местные сорта. В 1816 году на постройку хорошего каменного подвала правительство ассигновало 9000 рублей.
Постепенно площадь под виноградом увеличилась до 40 десятин, а вино из него стало известно в Харькове, Ставрополье, Москве и Нижнем Новгороде. В 1839 году его продавали на месте ведрами и бочками по цене, втрое дороже местных казачьих вин.
К глубокому сожалению, опыт Барта практически оказался невостребованным кизлярцами, и после его ухода с поста директора училища в 1847 году положение стало ухудшаться. На его место пришли чиновники Ставропольской казенной палаты, которые доверили управление виноградарством и виноделием местным сановникам из армян. Сад стал приносить убытки. Наместник края, считая бюрократическое управление тормозом в развитии отрасли, добился положения, по которому «предоставлялось обществу самоуправление как в защите садов от наводнений, так и в деле развития виноделия». Однако пользы это не принесло, и в 60-х годах XIX века наместник Кавказа А.И. Барятинский, желая поправить дело, выписал из Бордо французского винодела Ф. Гастена, не знавшего ни местных условий, ни языка. За 2 года сад был полностью уничтожен морозами, так как Гастен не считал нужным закрывать виноград на зиму. Тогда решили продать сад на публичных торгах, и в 1866 году его купил Мамаджанов. Таким образом сад был сохранен и просуществовал еще долго.
Недавние исследования Жозе Вуаймо, крупнейшего в мире специалиста по ампелографии и одного из авторов фундаментального труда Wine Grapes, подтвердили, что Сибирьковый, Красностоп и Цимлянский Черный обладают уникальными ДНК и не имеют «родственников» нигде в мире. Сегодня с этими сортами много и успешно работают в Ростовской области и Краснодарском крае, а игристую «староказачку» запросто можно купить в магазине. Конечно, за несколько столетий многое изменилось, но голос далекого прошлого все еще вполне различим. Герои повести Лескова, которых автор поселил в Харькове начала XIX века, жарким летним днем заходят в кабак, чтобы выпить ледяного донского вина с характерным полынным вкусом. Удивительно, но ту же полынную ноту в винах долины Дона можно найти и сегодня.
Винная монополия.
С 1860–х годов и до 1894 года в России действовала акцизная система обложения торговли спиртным, вполне похожая на современную. Алкоголь производился частным бизнесом, производители платили акциз (разный для разного вида напитков), бутылки обклеивали акцизными марками, и после этого спиртное могли продавать во всяком торговом и общепитовском заведении, купившем лицензию, с очень умеренными ограничениями (не торговать в воскресенье до окончания церковной службы и т.п.).
Деньги поступали в казну исправно, но правительство беспокоили четыре обстоятельства:
Исторически сложился не самый высокий уровень обложения, прибыль производителей и торговцев была высоковата; обложить же их посильнее было сложно, так как у казны обычно не хватало воли для борьбы с промышленно–торговым лобби; грубо говоря, было проще разогнать всю эту шарашку, чем заставить их платить больше;
Производители были прямо заинтересованы в повышении потребления спиртного (впрочем, на самом деле душевое потребление даже немного уменьшалось);
В торговле спиртным победил самый несимпатичный метод дистрибуции - питейный дом, то есть дешевая и грязная распивочная, где нечего больше делать, кроме как напиться свинским образом; в питейном доме, в видах борьбы с пьянством, разрешалось подавать только холодные закуски, но это лишь усугубляло общую мерзостность данного типа заведения;
Водка и 40–градусные спиртовые настойки задавили на рынке вино и пиво.
Как вытащить из сложившейся системы больше денег для казны, не развивая при этом народное пьянство, было неизвестно. Поглядев на всё дело, министр финансов Сергей Витте, умный и деятельный человек, решил не пытаться улучшать старую систему, а сломать ее и с нуля построить новую - так называемую казённую винную монополию. Винная монополия очень сильно отличалась от всех знакомых нашему поколению систем торговли спиртным, поэтому о ней надо рассказать подробно.
Основная идея винной монополии
Самым необычным в казённой винной монополии было то, что она не была казённой и не была монополией. Распределение задач между частным производителем и государством было достаточно сложным и, на современный взгляд, неожиданным.
Кто производил спирт. Спирт производился исключительно частными фирмами. Система налогообложения этих производителей была сделана так, что в наилучшем положении оказывались мелкие сельские производители, да еще такие, какие работали только в зимние 6 месяцев. В целом, государство старалось поддержать помещиков и стимулировать устройство в их усадьбах небольших сезонных спиртовых (винокуренных) заводиков с 10–20 рабочими.
Требования к спирту. От производителей не требовалось выпускать очищенный 96–градусный спирт. Те, кто не умел догнать спирт до этого уровня, сдавали его на казённые спиртоочистительные заводы. На казённом заводе спирт догоняли до 96 градусов, прогоняли через ректификатор–дефлагматор (отгоняя верхние фракции), после чего холодный спирт прогоняли через угольный фильтр. Те частные производители, которые имели дорогие современные аппараты, и умели делать горячую ректификацию в одном процессе с перегонкой, могли сдавать казне спирт напрямую, по большей цене. Политика закупок казённых спиртоочистительных заводов была направлена на поддержание местных производителей, даже в тех регионах, где сырье (на 95% это был картофель) обходилось дорого. Очищенный спирт составлял собственность частных производителей.
Казённые закупки спирта. Казна закупала очищенный спирт у частных производителей по сложной формуле: часть по исторической квоте (половина - две трети от размера контракта прошлого года), часть на торгах, часть по прямым договорам. Это было и хитро, и мудро. С одной стороны, историческая квота позволяла вкладываться в новое оборудование тем, кто получил годичный контракт - в любом случае в последующие годы у тебя будет как минимум половина–четверть–восьмая и т.д. от этого контракта. С другой стороны, торги позволяли казне понять реальный рыночный уровень цен на спирт. Цена на торгах падала - контракты со старыми поставщиками, имевшими историческую квоту, заключались по новой цене. Часть закупок, проводимых по прямым контрактам, использовалась для поощрения появления новых заводов в тех местностях, где их раньше не было. Вся эта система была много тоньше, много эффективнее, чем современное российское законодательство о госзакупках.
Изготовление казённой водки. Значительная часть спирта закупалось государством, после чего на казённых (и только на казённых) заводах и складах из него изготавливалось и бутилировалось обыкновенное казённое вино (стандартный сорт водки) и столовое казённое вино (улучшенный сорт водки). Изготовление водки было простым процессом - спирт разбавляли очищенной и умягченной/ужестченной водой. Водка получалось невкусной - приблизительно как дешевые советские сорта. Расфасовка была разнообразной - от 60 мл до 3,1 л.
Казённые винные лавки. Государство продавало казённое вино в казённых винных лавках. Это были стандартизованные заведения, торговавшие по твердой цене и стандартным ассортиментом, только на вынос. Предполагалось, что торговля на вынос заставит любителя выпить принести водку домой, а там жена и дети разъяснят ему, что пьянствовать вредно. На самом деле простые люди, не желая слышать попреки домашних, выпивали водку на улице, прямо у дверей винной лавки - а это, в свою очередь, вызывало возмущение у прохожих. В казённых лавках торговали также и 95% спиртом, точно по той же цене (по содержанию спирта), что и водкой.
Частное производство спиртных напитков (в том числе и водки) было разрешено. Частные напитки сдавались на казённый винный склад, где на них наклеивалась особая бандероль с обозначением назначенной государством минимальной цены. После этого напитки можно было продавать и в частных магазинах, и в частных заведениях общественного питания, имевших необходимую лицензию. Иногда частные напитки даже принимали на комиссию в казённые лавки. Минимальная цена на частные напитки всегда назначалась государством таким образом, чтобы они не составляли конкуренцию казённой водке. Грубо говоря, частная водка была как минимум в полтора раза дороже. Соответственно, частный производитель всегда делал ее сильно выше качеством - а кто бы иначе стал ее покупать.
Пиво и виноградное вино были льготными напитками, правительство старалось приучать народ к их потреблению. На пиво был установлен такой акциз, при котором грамм спирта в пиве стоил примерное в два раза дешевле, чем в водке. А российские виноградные вина были вообще освобождены от акциза. Виноделом это не помогло - российское вино получалось все равно дорогим и не смогло заинтересовать простой народ. Продажи же пива росли, но оно все равно было менее популярно, чем водка.
Продажа в частных магазинах. Спиртные напитки можно было продавать, на условии покупки лицензии, в особых частных магазинах - ренсковых погребах. Если вино продавали в универсальном продовольственном магазине, то винный отдел должен был иметь отдельный зал, отдельный вход и получить отдельную лицензию как ренсковый погреб. Для пива условия были мягче - существовала отдельная, более дешевая лицензия для пивных лавок (которые также должны были быть обособленными торговыми заведениями). Режим работы заведений, торговавших спиртным, регулировался государством.
Продажа в едальных заведениях. Спиртные напитки (и частные, и казённые) можно продавать в розлив в трактирах (так формально назывались все предприятия общественного питания, подававшие горячую еду), и это не требовало специальной лицензии. Трактиры 2го разряда обязаны были продавать желающим целую и запечатанную казённую бутылку по казённой же цене; трактиры 1го разряда (реально это были рестораны) могли продавать все напитки с произвольной наценкой.
Доходы казны. Казна получала доход тремя способами: через акциз, коммерческую прибыль и продажу лицензий. Производители спирта и пива платили акциз, по содержанию чистого спирта в выпускаемом продукте. На каждом перегонном кубе в империи стоял сложный автоматический аналоговый вычислитель, измерявший расход спирта, его плотность и температуру. Акциз составлял две трети доходов от казенной винной монополии. Еще около трети было коммерческой прибылью от казённой хозяйственной операции - то есть от очистки спирта, изготовлении водки и продажи ее в казенных лавках. И наконец, продажа свидетельств на право торговли для ренсковых погребов, пивных лавок и трактиров давало незначительный доход, так как они были дешевыми. Винная монополия была очень удачным в финансовым смысле предприятием, поступления от нее к началу войны примерное соответствовали расходам казны на все невоенные государственные нужды (госуправление, правоохранительная деятельность, образование и здравоохранение, поощрение сельского хозяйства и предпринимательства, социальные программы).
Кабацкая Россия
Очень важным обстоятельством в истории винной монополии государства стала замена корчмы на «царев кабак», который становится на многие годы атрибутом русской повседневной жизни. Кабак – питейное заведение нового типа – впервые появился по воле Ивана Грозного в 1552 г. Он построил в Москве на Балчуге особый дом, названный по-татарски «кабаком», в котором опричники охотно расставались с неправедно нажитыми деньгами. Борис Годунов продолжал насаждать кабаки по городам.
Вольные корчмы функционировали сезонно: осенью, после окончания работ, и зимой. Во многих местах корчмарь избирался населением на строго определенный строк; общинное самоуправление следило за качеством и мерой употребления алкоголя, за поведением во время застолья, таким образом, употребление вина было в какой-то мере подконтрольно обществу. Царевы же кабаки отдавались на откуп. Откупщик, выплатив казне определенную договором сумму, цены и объем продаж устанавливал сам.
Водочные бунты
При царе Алексее Михайловиче в 1648 г. в Москве и других городах прокатились народные, в том числе и «кабацкие» бунты, в которых городских ремесленников поддержали пригородные крестьяне. Это было выступление, по выражению Ключевского, против «царских временников», чинивших беззакония и многие обиды простому народу. Кроме требования убрать наиболее одиозные фигуры, народ выступал за отмену откупной системы на разные государственные отрасли: таможню, кабаки, винокурение и т.д. После подавления бунтов царь Алексей Михайлович в 1649–1650 гг. созвал Земский собор. В Соборном Уложении 1649 г. 22 глава – «Указ о корчмах» – определяла борьбу правительства с производством и продажей спиртных напитков частными лицами, то есть с кормчеством. Земский собор 1652 г. вошел в историю как «собор о кабаках», главным вопросом которого была реформа питейного дела.
Правительство запретило феодалам держать в своих поместьях и вотчинах кабаки и вести торговлю вином. По ходатайству духовенства и думных людей были изданы правила, по которым в меньших селах не дозволялось держать кабаков, а в городах разрешалось держать только по одному кружечному двору, в которых дозволялось торговать вином только на вынос ведрами, кружками и укрупненными чарками. Запрещалось торговать напитками в долг или под заклад, чтобы «питухи в напойных долговых деньгах напрасно не помирали и душевредства бы на кружечном дворе у головы и целовальников с питухами не было». Одному «питуху» не велено было давать больше одной чарки вина; лицам священнического и иноческого чина вино не продавалось, в постные дни торговля всеми хмельными напитками полностью запрещалась.
Петровские времена
Петровская эпоха стала серьезной вехой на пути распространения спиртных напитков и пьянства на Руси. Заготовка вина государством ведется как на казенных заводах, так и с помощью подрядов. В середине XVII века подрядное винокурение производило более 50% всего казенного вина. Для большей прибыли правительству стало выгодно вернуться к откупному содержанию питейных сборов. Энергичный и властный царь Петр, испытывая острую нужду в деньгах для ведения Северной войны, в 1705 г. переходит к откровенной откупной системе на всей территории России, сочетая ее с казенной продажей. Для увеличения спроса на казенное вино Петр изъял винокуренные сосуды у населения и даже пытался запретить домовое винокурение служилым людям, в том числе помещикам.
Система, затрагивающая интересы правящего класса, не могла быть долговечной, и Петр, зная это, через десять лет вводит свободу винокурения в России: «во всем государстве как вышним так и нижним всяких чинов людям вино курить по-прежнему для себя и на подряд свободно». Налогами облагались все промысловые винокуры (25 копеек в полгода). В петровское время было открыто много новых точек продажи вина – питейные избы, питейные стойки.
Конец прекрасной эпохи
14 мая 1885 г. вышел закон «О раздробительной продаже напитков», по которому кабаки упразднялись и заменялись винными лавками, торгующими на вынос. Однако после принятия нового закона понадобилось несколько лет, чтобы стекольная промышленность наладила массовое бутылочное производство. Пьянство выплеснулось на улицу, а разовая доза увеличилась с чарки до бутылки.
Все же меры по упорядочению торговли алкоголем, наряду с постоянным повышением акциза на спирт дали свои плоды. Российские реформы 1860–1880 гг. в сфере производства и продажи спиртных напитков и разработки мер по борьбе с пьянством могли оказаться весьма эффективными. В середине 80-х годов спрос на алкоголь стал снижаться. Однако введение винной монополии вновь кардинально изменило ситуацию. Новая винная монополия вводилась под флагом усиления борьбы с пьянством и попечением о народной трезвости.
Менделеев и водка
В разработке и проведении питейной реформы самое активное участие принимал Д.И. Менделеев, который будучи членом «Комиссии по изысканию способов к упорядочению производства и продажи спиртных напитков» (создана в 1895 г.), предложил систему экономических мер. Годом раньше правительством России был запатентован продукт, который и стал считаться на мировом рынке русской водкой: хлебный спирт, перестроенный и разведенный затем по весу водой точно до 40-градусной крепости.
В самой же системе распространения монополии четко прослеживается намерение правительства поддержать падавший питейный сбор. Монопольная система не только не ликвидировала кабаки, но впустила водку в семью, в домашний быт. Распространенным явлением становится уличное пьянство.
С введением винной монополии государство получило стабильный и весьма существенный источник дохода. За 18 лет деятельности монополии питейный доход казны вырос в три раза. В целом же к 1913 году он составлял 27% общих доходов казны.
Доходы казны
Казна получала доход от винной монополии тремя способами: через акциз, коммерческую прибыль и продажу лицензий. Производители спирта и пива платили акциз, по содержанию чистого спирта в выпускаемом продукте. На каждом перегонном кубе в империи стоял сложный автоматический аналоговый вычислитель, измерявший расход спирта, его плотность и температуру. Акциз составлял две трети доходов от казенной винной монополии. Еще около трети было коммерческой прибылью от казённой хозяйственной операции - то есть от очистки спирта, изготовлении водки и продажи ее в казенных лавках. И наконец, продажа свидетельств на право торговли для ренсковых погребов, пивных лавок и трактиров давало незначительный доход, так как они были дешевыми. Винная монополия была очень удачным в финансовым смысле предприятием, поступления от нее к началу войны примерное соответствовали расходам казны на все невоенные государственные нужды (госуправление, правоохранительная деятельность, образование и здравоохранение, поощрение сельского хозяйства и предпринимательства, социальные программы).